Человек, над которым смеешься

Полное имя этого человека -- Луи-Жермен де Фюнес де Галарца. Он родился в семье юриста-аристократа, был некоторое время женат на внучке самого Ги де Мопассана, а в середине семидесятых удостоился ордена Почетного легиона. Но вошел в историю Франции, да и всего мира, вовсе не как наследник громкой фамилии и светский лев. В первую очередь Луи де Фюнес был самым смешным человеком, который когда бы то ни было появлялся на киноэкране.

О его жизни до того момента, пока Луи раз и навсегда не связал ее с кинокомедией, известно немного. Несмотря на происхождение, в молодости де Фюнесу пришлось побывать счетоводом, чистильщиком обуви, коммивояжером и декоратором. Первые шаги в области юмора он делал на радио и в парижских кабаре, играл на пианино, учился в актерской студии. Сразу после войны, в 1945 году, дебютировал в фильме Жана Стелли «Барбизонское искушение». Играл много и охотно, но вряд ли кто-то сегодня вспомнит большинство фильмов (их было более полусотни), в которых мелькал относительно молодой и тогда еще никому не ведомый актер. Все изменилось в 1958 году, когда де Фюнес сыграл браконьера Блеро в комедии «Не пойман -- не вор». С этого момента забыть это лицо, эту мимику, эти жесты было решительно невозможно. И без того небедный на комиков французский экран обрел нового идола, охотно принимающего богатые жертвоприношения в виде неуемного и ничем не сдерживаемого хохота.

Попытка рассказать о де Фюнесе академично и строго заведомо обречена на провал: вместо четких строчек все более обширной с каждом годом фильмографии перед глазами встают эпизоды навеки любимых фильмов -- и монотонное перечисление застревает в горле, превращаясь в непроизвольное, не совсем приличное, но абсолютно счастливое хрюканье. Вот он совершенно невообразимо приплясывает перед посетителем в своем кабинете: «Осторожно! Кресло -- на колесиках! Кресло -- на колесиках!» («Разиня»). Вот с изменившимся лицом извлекает из чемодана бюстгальтер («Оскар»). Вот рассказывает сказку о Красной Шапочке милейшим стриптизершам («Человек-оркестр»). Вот, наконец, в бессильной злобе лупит веслом по борту чужой яхты («Маленький купальщик»)... Каждый из этих моментов немедленно всплывает в памяти -- и остановить смех уже невозможно. И ведь это еще не все -- был еще и жандарм Крюшо из Сент-Тропеза, незадачливый раввин Якоб, мольеровский Гарпагон. Не стоит забывать, что именно де Фюнес обеспечил триумф серии фильмов о Фантомасе -- по-хорошему, картина Андре Юннебеля, вроде бы пародировавшая заокеанскую джеймсбондиану, а на самом деле открывшая для французского развлекательного кино абсолютно новые горизонты, должна была справедливости ради называться не «Фантомас», а «Комиссар Жюв». Именно он -- человечек с механической рукой, выскакивающей из-под полы пиджака в самый неподходящий момент, истерик-коротышка с наполеоновскими амбициями, укротитель механической кровати -- а вовсе не сверхзлодей с лягушачьей головой был главным героем этих уморительных лент. Наконец, «Большая прогулка» -- пожалуй, лучшая французская кинокомедия всех времен и один из самых смешных фильмов в истории кино вообще. В компании с другим весьма забавным типом, Бурвилем, де Фюнес одним махом побеждал фашистских оккупантов, заменив собой все французское Сопротивление. Но для зрителей знакомство с приключениями маляра и дирижера было ничуть не менее фатально, чем для балбесов-фрицев. «Мне наплевать на Питера, впрочем, как и вам тоже! Вы отправились туда только потому, что хотели лишний раз встретиться с внучкой кукольника! С внучкой кукольника!» Никакие психотропные средства и электрошок не производят на мозг такого всесокрушающего впечатления, как выражение лица и постановка рук де Фюнеса в тот момент, когда он пытается изобразить эту самую «внучку кукольника». В человеческом языке пока что не придумали и вряд ли когда-нибудь изобретут слово, которым можно это описать. Это -- де Фюнес. И этим сказано все.

У нас его знали очень хорошо и по праву обожали. Немалую роль тут сыграл абсолютно гениальный дубляж (в советском прокате артиста практически неизменно дублировал Владимир Кенигсон) -- и с приходом картин де Фюнеса на видео многие были обескуражены: «настоящий» де Фюнес, подобно Курту Воннегуту из известной байки, сильно проигрывал в оригинале. Впрочем, Луи явно отнесся бы к этому с пониманием -- ему и самому в течение долгих лет пришлось озвучивать в прокате Франции фильмы с участием великого комика Тото.

Как бы там ни было, де Фюнес всегда оставался де Фюнесом. Его творческое кредо укладывается в известную русскую поговорку «смех, да и только» -- никакого второго плана, никаких невидимых миру слез, никаких неожиданно-трагических ноток. Только выпученные глаза, утиная походка, несносный характер, крайняя подозрительность и одновременно неумение видеть дальше своего выдающегося носа. Над де Фюнесом хочется просто хохотать -- не задумываясь о том, как ты выглядишь со стороны, не обращая внимание на лопнувшие брюки и раскатившиеся в разные стороны жилетные пуговицы. Единственную свою профессиональную награду -- почетный «Сезар» за вклад в киноискусство -- де Фюнес получил за три года до смерти в 1983 году от сердечного приступа. Но такому человеку в принципе не нужны никакие регалии. Достаточно того, что при виде в титрах его сокращенного аристократического имени приходится забыть все дела и устраиваться у экрана поудобнее. Отложив на безопасное расстояние колюще-режущие предметы и хрупкие стеклянные безделушки. А то мало ли что...